Автор плаката - Шубина Г.К. (1902-1980) в молодости прошла школу модернизма
во ВХУТЕИНе у известных мастеров - Митрохина Д.И. и Петрова-Водкина К.С.

Плакат интересен композиционно. На нем два центра - глаза женщины и уши
мальчика. Всё остальное не обязательно и призрачно. У женщины даже грудь не
обозначена, чтобы не отвлекать зрителя от главного. Её глаза (а не уста)
транслируют завет некоей правды, а имеющий уши (они необычного цвета)
пытается что-то услыхать. Изображение наполнено напряжением и
недосказанностью. Первое стимулирует зрителя, второе - предоставляет
относительную свободу интерпретации происходящего.

Один из участников ЖЖ положительно отозвался о плакате, но подверг другие
агитационные произведения Г.Шубиной "конструктивному" разоблачению.

http://my-bodda.livejournal.com/24877.html

"Интерес может представлять разве что популярный уже в наше время плакат «Наши дети не должны болеть поносами» с огненным мальчиком-гидроцефалом и чупа-чупсом..."

Горох в погремушке (у автора это леденец на палке) производит тот праведный
шум, при котором кишечные расстройства вынуждены отступить. Когда кто-то
трещит с гороха, он освобождается от избытка. Если правды много - её
прячут. Если мало - выдумывают. Правда - это товар. В этом она ничем не
отличается от лжи. Любая мифология строится на том, что до поры-времени не
нуждается в доказательствах. Когда тайна выдуманного изживает самою себя,
все, кто ей поклонялся, становятся голыми. Об этом написано много историй.
Человеческий суд непрерывно поддерживает круговорот правды и лжи. Оба этих
греха по очереди объявляются порочными или добродетельными.

Печалью исполнено правдоискательство. Обычно это археологические раскопки
несуществовавшего. Все монументы и мемориалы правды рассыпаются под
пронзительным ветром истории. Или их заносят пески перемен (как на рекламе
одного бывшего банка). В этом смысле лучше бренчать горохом в детской
игрушке, чем извергать его после приступа несварения. Разумеется, чупа-чупс
(как образ нового) более гуманен, чем русский (советский) петушок с его
нескрываемыми намеками. Но в известных обстоятельствах он, как символ, ничем
не лучше дырявой ложки.