Part 35.

Ни один из гостей мне не запомнился. Кроме одного. Когда Кира в очередной раз открыла дверь, на пороге появился человек, совсем не похожий на уже прибывших. Если те, воспринимались мною как американцы, пусть даже русского происхождения, то этот был скорее комическим персонажем, водевильным героем.

Не толстый, а какой-то округлый, с ласковой масляной улыбкой, он напоминал большого сытого кота, кота доброго, но со всеми недостатками котовой расы - любителя сметаны и мартовских приключений.

На коте был синего цвета плащ, на котскую голову был натянут той же масти берет. В одной руке кот держал букет цветов, а в другой, коробку конфет.

Вручив подарки хозяйке, кот крепко её обнял и облобызал. К последнему он отнесся с полной серьёзностью и не выпускал Киру из своих толстых лап чуть ли не пол минуты.

Кира была очевидно довольна таким приветствием и во время затянувшегося поцелуя даже грациозно подняла согнутую ножку.

Потом настал и мой черед.

- Это Ленечка, - представила мне кота Кира. - Он у нас тоже профессор.

Соколовского мы уже отчаились дождаться, но ему счастливым образом нашлась замена.

Кот долго тряс мою руку и пообещал побеседовать со мною позже. Мы вернулись к столу. Гости кушали и говорили о своих планах на рождественские каникулы. Кира прочла что-то из своих последних сочинений. Ей вяло похлопали.

Я ожидал распросов о России, но никто ни мной ни Россией не интересовался. Дамы все были с мужъями. Кира, освободившись от чтения, честно пыталась свести меня то с одним, то с другим гостем, но у неё ничего не получалось.

Part 36.

Уже потом, через некоторое время, Кира мне сообщила, что я произвел на гостей странное и даже не очень благоприятное впечатление.

Первое, что не понравилось гостям, было то, что я не хотел как все идти в программисты, а нацелился зачем-то в университет. В этом усматривался снобизм, а также моя очевидная глупость - обречь себя на нескольких лет нищенской жизни студента, с совершенно неясным, к тому же исходом, когда есть такой прямой и короткий путь ко всем благам процветающего американского общества.

Второе, что показалось гостям странным, было моё независимое и даже, пожалуй, развязанное поведение. Согласно их представлениям, мне положено было выглядеть немного пришибленным, придавленным грузом проблем наваливающихся на свежего иммигранта.

Я должен был с заискивающим видом протягивать своё резюме для получения ценных советов по его улучшению.

Ничего такого не наблюдалось.

Спортивного сложения Кандид ел за двоих, с дурацкой улыбкой разгуливал по комнатам и иногда даже (впрочем безуспешно) приставал к дамам. В общем, смотрелся молодцом.