Агент национальной безопасности. Часть I. Г-ца «Пулковская»

Среднесуточная температура еще не перешагнула отметку 10 С, и центральная котельная работала поэтому в полную силу. Старый Радищев коротал свободные часы возле радиатора, ожидая начала туристического сезона, который все время откладывался из-за того, что по утрам на почве еще случались заморозки, а кое-где даже не сошел снег. Дедушка регулярно проверял исправность своих туристских принадлежностей, главным образом, компаса и в голове вычерчивал маршрут предстоящего путешествия, представлявшего собой почти прямую, как стрела, линию с одной только извилиной в районе Бологого. Мысленно Радищев уже мочился в Финский залив и грозил шведу, в распахнутое в Европу окно «Прибалтийской»

Неожиданности начались сразу по вступлении Радищева на заболоченные почвы устья реки Невы. Местные аборигены с табличками, столпившиеся на причале, медленно запрягали, а еще медленнее ехали, поэтому всегда могли заехать за вами. «Вы будете жить в «Пулковской»!» – безапелляционно заявила ответственная за встречу – проводы немецких пенсионеров, страдающих болезнью Альтцгеймера, представительница крупнейшего туроператора – компании N и Ко. «Мы так не договаривались! – попытался вступить с ней в пререкания Радищев, которому было обещано проживание со значительными скидками в «Прибалтийской», – что я буду делать в «Пулковской», когда я там никого не знаю, ни одной живой души!» «Заселение после 14-00! Сейчас мы с вами позавтракаем и совершим увлекательнейшую экскурсию по городу, посетим «Эрмитаж», «Русский музей», «Петропавловскую крепость», крейсер «Аврора», «Храм Спаса на Крови» магазин русских сувениров, «Казанский собор», «Исаакиевский собор». Мы с вами поднимемся на смотровую площадку «Исаакиевского собора» и оглядим удивительную панораму города, открывающуюся оттуда! И если у вас потом возникнут какие-либо пожелания, то мы их обязательно учтем в другой раз!» - отвечала гид Радищеву в ответ на его возражения.

К шести часам вечера экскурсионная программа в основном была выполнена, а местами даже перевыполнена, за исключением пункта, касающегося посещения магазина русских сувениров, куда немецких пенсионеров попросту не пустили, захлопнув двери перед самыми их носами. Гид объяснила, что объединение двух германских государств и введение единой европейской валюты больно ударило по карману немецких трудящихся и пенсионеров и подорвало их авторитет в глазах петербургского общества. Немцы перестали покупать русские сувениры и проституток. Но по-прежнему, испытывая потребность и в том и в другом, по старой привычке они заходят еще в магазины сувениров покрутить в руках матрешки и крутят их до тех пор, пока не сломают или не потеряют самую маленькую, сто пятидесятую по счету, то вдруг увидев шлюху, залюбуются ей, и будут пялятся на нее до тех пор, пока та не околеет с голода. Поэтому во избежание непроизводственных потерь, если администратор видит подъезжающий автобус с немецкими туристами, то срочно объявляет технический перерыв.

Дедушку внесли в холл гостиницы «Пулковская» вместе с багажом. Ноги у него сами отказывались двигаться, были как ватные и гудели, руки прижимали к груди мешок с исподним бельем - кальсонами, трусами, майками и носками, в которые был аккуратно завернут компас, несколькими банками тушенки времен Веймарской Республики, механическим будильником, перочинным ножиком с двумя лезвиями, штопором, ножницами, вилкой, ложкой и пилкой для ногтей. Поскольку дедушку от мешка оторвать оказалось совсем невозможно, так как он вцепился в мешок «мертвой» хваткой, то сложили багаж возле стойки с надписью «Reception».

Стандартный номер – две узкие кровати, разделенные тумбочкой, произвел на дедушку приятное впечатление своей чистотой и наличием всего самого необходимого, включая ложку для обуви. Дорогой дедушка основательно пообтрепался и решил, что ему необходимо вздремнуть до полуночи – времени, которое он определил себе, как самое подходящее для того, чтобы идти в разведку для выяснения дислокации и боеготовности передовых или, если угодно, передних частей местного женского гарнизона. Необходимо было выяснить: насколько на этом участке надежно прикрыт город от вторжения с запада разнузданных маньяков. Механический будильник был извлечен из вещевого мешка, заведен и поставлен на двенадцать часов по полуночи.

Когда Радищев открыл глаза, будильник показывал без четверти три. В ужасе от своего промаха, поставившего под угрозу, всю гениально задуманную операцию, дедушка принялся стенать и сокрушаться. Он вспомнил древнюю восточную легенду о том, что некогда в незапамятные времена то ли воин, а то ли монах, проспавший свидание то ли с чьей то женой, то ли с гейшей в сердцах отрезал себе веки и выбросил их. Спустя некоторое время, на том месте, куда они упали, вырос не то чайный куст, не то кофейное дерево. Рука Радищева машинально потянулась к перочинному ножику, представлявшему собой универсальный инструмент начинающего полевого хирурга, но остановилась на пол пути. Ровно пятнадцать секунд потребовалось дедушке, чтобы натянуть «треники» с вытянутыми коленями и мешковатой задней частью, оттягиваемой бумажником в кармане, нейлоновую майку в сеточку, способную притягивать легкие предметы и производить электрические разряды, могущие обездвижить на некоторое время насекомых и даже мелких животных, надеть на руку компас, сунуть в карман пачку папирос и коробку охотничьих спичек, а голые ноги - в сандалии без задников. «В норматив уложился, это – хорошо!» - промелькнуло в голове Радищева. Он незаметно вышел из номера и стал крадучись пробираться по длинному коридору к шахте лифта.

Двери лифта еще не успели до конца раствориться, а дедушка уже острым взглядом охватил расположение всех частей и проанализировал дислокацию в деталях с помощью мощного компьютера, имевшегося у него в голове. Поскольку никто, даже сам Радищев не знал и не мог знать, что разведывательная операция начнется без десяти три утра, он в полной мере мог рассчитывать на фактор внезапности.

Восемь проституток полностью контролировали холл первого этажа. Три проститутки в преклонных летах, приближающихся к сорока, держали периметр, располагаясь соответственно напротив входа в отель, выхода из казино, расположенного ниже первого этажа, и бар. Одна проститутка следила за проходом к стойке регистрации, лет ей было около тридцати. Лифт контролировался еще одной путаной, блондинкой, одетой в черное платье с белыми кружевами на вороте и манжетах, делавшее ее похожей на учительницу, отдавшую свои лучшие годы советской школе. Центральную часть холла занимали, расположившиеся в мягких креслах нога на ногу молодые, стройные, симпатичные шлюхи лет 20 – 22: невысокая блондинка, высокая брюнетка с 5-ой грудью и чуть пониже ростом брюнетки рыжая девушка с волосами собранными сзади в хвост, перетянутый черной заколкой в виде банта. «Здесь все под контролем!» - передал дедушка «на верх» шифрограмму.

И хотя дедушка спросонья был похож на колхозника, идущего с похмелья в сельпо за бутылкой в долг до окончания посевной страды, проститутки, надо отдать им должное, проявили высокую бдительность. Радищев почувствовал, как восемь пар глаз, наподобие шестнадцати стволов восьми двуствольных карабинов нацелились на его бумажник. «Одно неверное движение и порвут в клочья!» - подумал Радищев. Та, которая охраняла лифт, вежливо, но твердо спросила Радищева, еще не успевшего толком выйти то из кабины: «Скучаете? Не желаете развлечься с девушкой? Всего 250 евро в час!» Дедушка был человеком, как сейчас принято выражаться самодостаточным, которому наедине с собой никогда не было скучно. Одинаково хорошо владея обеими руками, заточенными к тому же под фуй (так что, если хотите попросить дедушку, починить какую-нибудь вещицу, фен, например то, лучше сразу несите ее на помойку), Радищев, в случае чего, мог сам себя развлечь. Решивший до поры не открывать своих истинных намерений, а услышавший про 250 евро, еще более укрепившийся в своем таком намерении, глазом не моргнув, дедушка произнес бодро громко, но тщательно подбирая слова: «Гутен морген! Скоро будем завтракать! Я очень плохо понимать по-русски!»

В заложниках этой алчной и жестокой группировки оказались помимо Радищева, самовольно принявшего на себя эту искупительную жертву, еще около двух десятков иностранных граждан немцев, французов, один финн – водитель грузовой фуры. «Такое безобразие могло произойти только с попустительства администрации и службы безопасности отеля!» - подумал Радищев. Глупо улыбаясь, дедушка внимательно наблюдал за происходящим и пил свой утренний кофе. Немцы пили безучастно пиво, смерившись со своей горькой участью, французы жестикулировали, но как-то вяло и только финн, говоривший немного по-русски, пытался наладить контакт с невысокого роста бойкой проституткой с короткой рыжей стрижкой, которая то и дело бросала короткие недружелюбные взгляды в сторону Радищева. Это была игра, рассчитанная на то, что у кого-то первым сдадут нервы.

Около половины четвертого в холле невесть откуда возник длинноволосый господин южно-славянской наружности в костюме и при галстуке. Он подошел к молодой брюнетке с выдающейся грудью и поинтересовался ценой вопроса. «250 евро в час!» - сообщила она. Господин рысью побежал к банкомату. Расчет состоялся возле секъюрити, которого господин призвал быть пастором, напутствующим брачующихся, и нотариусом, удостоверяющим условия брачного контракта, и факта передачи денег в рублевом эквиваленте. «Это ж надо, как приспичило бедняге!» - посочувствовал Радищев, удивленный не столько тому, что так приспичило, столько тому, как была обставлена процедура. Парочка вошла в лифт и Радищев засек время, когда двери лифта закрылись.

У финна с проституткой что-то не ладилось, она жаловалась, что у нее от выпитого кофе и отсутствия клиентов болит голова, а он пытался ее лечить наложением на голову рук и объяснял ей, что у него дар, и таким способом, которому его научила одна старушка из Колпина, он вылечил больные головы всех чухонок, стоявших на трассе, которые хотели с ним заниматься сексом за деньги. У проститутки первой не выдержали нервы, она злобно посмотрела на Радищева, с интересом наблюдавшего за наложением рук, с тем, чтобы при случае применить на практике нетрадиционную методику, и сквозь зубы процедила: «Чего уставился старый хрен? Ты мне всех клиентов распугаешь! Фуй ли тут кофе пить? Шел бы лучше спать!» Радищев, огляделся по сторонам немцы, кажется, не выглядели испуганными, присутствием Радищева, французы - и того меньше, даже и не смотрели в его сторону, сидя к нему спиной, и сказал с глупой улыбкой: «Гутен морген, фройлян! Скоро будем завтракать! Я очень плохо понимать по-русски!»

Через двадцать минут вернулась сисястая молодая проститутка, удовлетворившая, надо думать, острый позыв господина в костюме и при галстуке. «За двадцать минут отдать такие деньги!» – сокрушался Радищев так сильно, как будто залезли в его собственный карман. К половине пятого стало понятно, что более ничего не произойдет, и проститутки начали расходиться по домам. К пяти утра в холле остались: немец, уснувший за кружкой пива, Радищев, взбодренный выпитым кофе, а в четверть шестого начали понемногу заезжать новые постояльцы. Радищев вернулся в номер и принялся строчить аналитическую записку в Главк, смысл которой сводился к тому, что на этом участке обороны проститутки лягут костьми, но не отдадут ни пяди русской 3,14зды дешевле, чем за 250 евро по курсу ММВБ, т.е. немцам ловить здесь нечего.

(продолжение следует)