Когда я был молод и полон сил, и о проститутках даже не помышлял, а думал, что они существуют только в старых книжках и в странах загнивающего капитализма, у меня однажды было четыре подружки. Одна – медичка, вторая – работала на часовом заводе, третья – преподавала французский в школе, а четвертая работала инженером в одном уважаемом НИИ. Одна жила на Шмитовском, вторая - в Сокольниках, третья - в только что отстроенном Бескудниково, а четвертая - а Измайлово. Я между ними переезжал (представляете какие делал концы, а с транспортом тогда был напряг) либо они посещали меня по очереди (а жил я тогда в районе Динамо). О существовании друг друга девчонки не знали. В те поры презервативы были только Баковского завода, но ими я, естественно, не пользовался, как по причине дремучести, так и потому, что эти презервативы были предназначены для чего угодно, только не для секса.

Кто был паршивой овцой в стаде, так и осталось для меня тайной за семью печатями. После трех месяцев напряженной половой жизни с четырьмя подружками у меня закапало с конца. Пришлось идти сдаваться в КВД. Доктор посмотрел на меня строго и спросил: «Где, когда, с кем? Телефоны, адреса, явки, пароли!» Я подумал и ответил, что был пьян, и ничегошеньки не помню. Тогда он потребовал, чтобы я подписал подписку о том, что мне известно, что распространение венерических заболеваний уголовно наказуемое преступление, и упек меня в инфекционную больничку на две недели. В больничке кого только не было - и сифилитики, и гонорейные (как я), и больные еще кучей таких болезней, о существовании которых я не только не слышал, но и даже не подозревал, что они существуют (например, болезнь Рейтера). Лечили меня пенициллином до полного выздоровления.