Известный механизм (или ПРИБОР) - часы с кукушкой фактом своего
бытования служит олицетворением тех томлений и сомнений, кои
заключает в себе Ваше вопрошание.

С одной стороны, их бой является манифестацей (или объявлением),
что произошло нечто значительное. Минул очередной час, его половина
или четверть. Имитация самого кукования с помощью трубок-свистулек
оформляет некую эстетику многозначительности, каждое "ку" которой
готово служить утешением в той юдоли, где вынужденно пребывает
социальное животное, корчась на алтаре своего убогого мира потрЕБЛЕния.
Там нет ничего благоухающего, только равнодушие и запах прозектуры.

Сама "драматургия" секундных судорог самца до омерзения убога и
предсказуема. Под ватным ли одеялом брачного узилища она реализуется
либо в зловонном лупанарии, где рогоносец надеется освободится от
бремени кем-то придуманных для него физиологических и иных стереотипов.

Экспресс - это дно половой помойки. Правда, Википедия пытается убедить,
что это комфортное транспортное средство для дальних поездок. В некотором
смысле декорации этого жюльверновского вокруг света за 30 минут можно
представить в виде березовой рощицы, где известная птица-имитатор
может проквакать, сколько (чего и зачем - неважно) тебе осталось.
А сам ты можешь представить себя царем чужого гнезда (всех, кто были
в нем до тебя, вытолкнуло время). Так ощущают себя висельники перед
последним падением. Говорят, что это иногда сопровождается эрекцией и
семяизвержением - финальным биологическим жертвоприношением
неведомому, которое так же обезличено, как слюни павловской
собаки в ответ на раздражение светом или звуком.

Сексуальный фаст-фуд похож на богадельню, в которой исповеди не имеют
смысла. В ней не причащают и не закрывают глаза. Это наковальня, на
которой очередной Прометей, напрягая свои половые железы, пытается
слепить звено и удлинить цепь, которой он прикован к скале своего
неизбывного скотства.

Жизнеутверждающий пафос этого заблуждения способен скрасить конец
времен мiра сего, где слово "успеть" отсутствует за ненадобностью.
А стаи деревянных птиц со стен инфернальных интерьеров приветствуют
твое рацио - сиротливое прибежище славянского идиотизма.