Тварный мир (как Творение Божие) ныне являет собой безбрежный
дефектоскоп, а дефектология - это не фобия, а искусство
предчувствий. Не post factum феномены тем и ценны, что позволяют
отрешаться от бремени неминуемого. Превращать ожидание последней
трансформации в игру-угадайку, а себя самого - в "вечного" жениха/
невесту, который/ая ждет приглашения на тот пир, где ничего в рот
(или иное место) не попадет.

Не успеваешь с красным от негодования личиком и выпученными глазками
вылупиться на ЭТОТ свет, как все перспективы сходятся на дате
последнего жертвоприношения на столе презектуры. Там веселый анатом
(с патологическим уклоном) может достать из твоей черепушки то, чем
ты "думал", брезгливо потыкать в него резиновым пальцем, а затем
(неожиданно) бросить всё твое бывшее "Я" в распоротое брюхо жмура
на соседнем алтаре. А его коллега крупными (и небрежными) стежками
зафиксирует это в том, чему название не "неЯ", а "неТы" (по Фихте).

Разумеется, тема расценок и благотворительного анала располагается
(как бы) в стороне от той столбовой дороги, которая ведет нас в
пункты приема человеческого вторсырья. Она напоминает мерцание
чадящих факелов, которые чудятся средь бела дня. Их предназначение
угадать местоположение посадочной полосы. Или того берега, куда
должна выбросить волна жизни. Не в пене морской узрит нас Terra
Incognita, а узнает, что мы приплыли, по нежному запаху формалина,
которым напоследок щедро окропят нас скарабеи здравоохранения.

В контексте подобного рода предположений (как кокетливо оформленных
предчувствий) эстетика 40 лет выглядит несгораемой вершиной
биологического предназначения. Единственным местом в пространстве-
времени, куда следует карабкаться изо всех сил, чтобы затем в
оргаистическом скольжении вниз оказаться у подножья своей истории.

Там экономят на освещении. Но вывеска "The End" видна издалека. Как
обещал А.Азимов в своем романе "Конец вечности" - это начало очередного
бесконечного пути. И снова ты - ТВАРЬ. Бездарный Сизиф пытающийся поднять
свои яйца туда, где они никому не нужны. А сорокалетние вакханки пляшут
в долине. Они рады принять тебя вместе с твоим невыносимым грузом обид.
Сам Вакх готов назвать тебя сынком. Только не будь козлом и не упрямься.