С Саакашвили (не путать с Дженнифер Псаки) вопрос решается элементарно:
по большому или по маленькому (в сортирной терминологии).
Суть первого варианта заключается в том, что США намекают нынешним
грузинским вождям, что они лишаться кредитов и помощи или
вообще будут отданы на съедение ВВП, если не прекратят преследовать
Михаила. Более мягкий вариант - бывший президент в обозримом будущем
не появится на родине. Третья возможность - организовать разбирательство
этого дела в Гааге или Страсбурге. Четвертая - добровольно отдать себя
в руки грузинского правосудия и в ходе состязательного судебного процесса
оказаться на коне или под конем.

С Геннадием вообще всё просто. Его духовник на очередной исповеди
процитировал ему из молитвенного чинопоследования, учрежденного Церковью
для напутствия и проводов православного человека в загробный мир
(слова привожу в переводе на современный русский язык):

Приидите, внуки Адама, увидим поверженного на земле отложившего все благолепие
образа нашего, разрушенного во гробе гноем, червями, тьмою расточенного, землею
покрываемого. Оставив его незримым, помолимся Христу о даровании ему упокоения
на веки.

Когда страшные ангелы силою хотят исторгнуть душу из тела, забывает она всех
сродников и знакомых, и помышляет только о предстании будущему судилищу и о
разрешении от суеты многотрудной плоти. И мы, к Судии прибегая, помолимся все,
да простит Господь соделанное человеком.

Приидите, братия, увидим в могиле пепел и персть, из которой мы созданы; куда мы
теперь идем? И чем мы были? Кто здесь нищий или богач? Кто владыка? Кто
свободный? Не все ли одинаково - пепел? Красота лица сгнила, и весь цвет юности
увял от (дыхания) смерти.

В моем воображении Тимченко предстает питерским Прометеем, которого
в компании ВВП назначили быть прикованным к золотой скале. К его личному
кресту были добавлены тяготы этого своеобразного распятия. Бескорыстного
по своей природе. Во многом непонятного для большинства зрителей.
Им недоступны тайны того замысла, во имя которого принесена эта жертва.
Настало время, когда завет может быть частично раскрыт. На листе бумаги
слова "Всё остается людям" и подпись Г.Т.