но и как с возможным союзником.
Дело в том, что чилийские социалисты не испытывали особого пиетета перед Москвой. А после 1968 года и танков в Праге и вовсе косились как на потенциальную опасность для себя.
Чилийские коммунисты также не пребывали в восторге от своих контактов с ЦК КПСС (ну разве что милейший И.Е.Рыбалкин своим дипломатическим мастерством ухитрялся не испортить отношения Корвалана с советскими вождями). КПЧ также поминала при любом случае Прагу и старательно держалась в сторонке от Москвы. при этом демонстрируя "на людях" вполне братские отношения.
В целом правительство Народного Единства совсем не было промосковским - даже наоборот.
Недолюбливали чилийские левые и Фиделя - в основном за то, что тот принес в угоду своему тщеславию демократию и жизни многих своих соратников, которые в разные годы были объявлены врагами Революции и либо уничтожены, либо выдавлены с Кубы.
Вместе с тем, и Куба и СССР были ЕСТЕСТВЕННЫМИ союзниками нового чилийского режима в деле МИРНОГО обновления. И тут важно было не перегнуть палку, больше идти навстречу, не ставить условия, которые заведомо не были бы выполнены. Ни Москва, ни Гавана не отличились гибкостью. Кубинские товарищи не уставали советовать конфисковать все у всех нах, согнать всех офицеров на корм акулам и сделать офицерами сержантов, и т.д. и т.п.
Но при этом настойчиво пугали Альенде тем, что, если тот пустит к себе советских военных советников, они же его к стенке и поставят - или раздавят, как Дубчека.
СССР настойчиво интересовался, когда же Чили выступит против Пакта Рио и выйдет из Межамериканской Оборонительной Системы. А заодно - настаивал, что чилийским товарищам охренеть как нужно советское оружие и советские военные советники. Но при этом - надо отдать должное дряхлеющей системе - не требовал от Альенде произвести немедленно социалистическую революцию прямо сейчас и по ленинским канонам.
О РЕАЛЬНЫХ же потребностях Чили и правительства Народного Единства ни в Москве, ни в Гаване говорить не хотели. Отношение было очень простое - или делай так, как мы тебе говорим, или пошел на йух.
А чилийцам это счастье, понятно, было не нужно.
Вот и вся песня.