16 circles of a hell, 14 hours of silence. Трубы вырванных вен. Врач в белом халате констатирует мою смерть. Смерть, когда бьется сердце, когда хорошо прощупывается пульс. Смерть, спрятанную за Smile, надорванную с левого края, окрашенную в красный. «Убей меня дважды!!!!» - ору я уже после третьего выстрела. Испуганные крики ворон. Тишина. Еле слышно тикают часы.

18 hours up to madness, 2 day before funeral. Сетью рук, раскинутых на снегу. Убью себя, прицелясь в твою спину. Заплачу за ложь последним хорошим, что во мне было. Ищите теперь. Ничего не найдете. Emptiness. Заплачу последним светлым, что оставалось. Отдам золотые браслеты за выстрел в пустое небо. За все внутри разорванное, истоптанное, истертое в пепел. За удар головой о чугунное облако. Опрокинь во мне все, что не грязное. Подрежу крылья хромому голубю. Смотри, как мучается!

Разрежу кожу под лопатками. Вставлю туда уродливый ржавый крючок. Буду хвастаться, всем показывать. Рассыпаюсь в труху инстинктов. На главной площади города.

23 часа до лжеамнистии, 26 минут до лжепомилования. Затянулись на шее слова все, железным ошейником. А иначе, как объяснить, что теперь совсем не дышится? Не живется? Не плачется? Завяжи мои руки обрывками...всех желаний, всех ярких мгновений. Намотай на кулак мои крики. Прижимай меня крепче... К асфальту.

18 минут до деструкции. До рождения нового маниакально-депрессивного психоза, в комплекте с аддикцией, в придачу с обсессией. На разорванной коже кровавые звездочки.

Я смотрю, как красиво ты целишься в маятник. Как взрываются хохотом, кто ждал весны...

Констатируйте смерть... Ровно в 3. This night.